В Минске большая часть исторических памятников так или иначе связана с Великой Отечественной Войной, ведь во время фашисткой оккупации город был фактически сожжен. Практически 2,5 миллиона белорусских граждан погибло в годы ВОВ. Из них 800 тысяч были узниками гетто.  

Минск на протяжении нескольких последних лет был для меня городом притяжения, городом, о котором я практически ничего не знала и намеренно о нем не «гуглила». Не «гуглила», наверное, потому, что боялась испортить то впечатление, которое сформировали о нём в моей голове новые знакомые - минчанки, добродушные, позитивные, искренние. Знакомства по работе, в рамках образовательных программ, связь на просторах инстаграм - всё это в конце концов дало какое-то непонятное, но вполне ощутимое, чувство близости, единомыслия. Они живут в этом городе, а город живёт в них…

В марте этого года, волею случая, в числе журналистов из стран ЕАЭС, я получаю возможность принять участие в медиа-школе. Место встречи – Минск, Беларусь. Радость, предвкушение, я наконец-то еду!

Город, созданный для людей

Это был ясный весенний день после дождя перед началом медиа-школы. Мы прилетели почти одновременно с коллегами из Кыргызстана и Казахстана. Всем не терпелось поскорей заселиться и пойти уже смотреть город. Мы с улыбчивой коллегой Назигуль из Кыргызстана оказались самыми любопытными.

Прямо напротив гостиницы протекала речка, над которой парили белокрылые чайки (по крайней мере мне показалось, что это были чайки), вальяжные уточки плавно рассекали водную гладь. Белоснежная череда советских построек, просторные улицы, велосипедные дорожки, чистота и приветливые взгляды… Этот город напоминает квартиру советского человека. Такие еще сохранились в постсоветских странах, где пока не новая, но ещё хорошая добротная мебель, уютная обстановка. В ней чувствуется рука практичного хозяина, убеждённо поддерживающего порядок в доме, который он любит.

Прогуливаясь по скверу мы делали селфи, создавая помехи проезжающим велосипедам. Не привыкли мы, уроженки Таджикистана, к тому, что и у велосипедных дорожек бывают пешеходные линии…

Простор. Многолетние деревья. Скамейки. Разгар рабочего дня. Народу не много, но куда не глянь – люди разных возрастов, с детьми, занимаются спортом. Кто-то бегает, кто-то делает разминку, у кого-то спортивная ходьба. Молодёжь. Очень много молодёжи. Все общаются, о чем-то интересно рассказывают, много влюблённых парочек. «Этот город создан для людей»,- подумала я.

Как должна жить память

Так мы набрели на стелу «Минск – город - герой», за которой открывалось большое современное здание в стиле хай-тек, и дальше Парк Победы. Оказалось, что мы пришли к Музею истории Великой Отечественной Войны. Не раздумывая мы зашли. Весёлые, энергичные, мы радовались началу нашего знакомства со столицей Беларуси и удачной находке в виде музея. Тогда мы и не догадывались, что выйдем из него немножечко другими людьми…

Первое, что бросилось в глаза, много молодых ребят, на кассе, у входа, в залах, согласитесь непривычная многолюдность для привычных нам музеев.

Здание музея состоит из 4 блоков, посвящённых каждому году войны и объединённых единой экспозицией «Дорога войны», 8 залов и 150 тысяч предметов. Здесь собрано все.

Оружие, наземная и воздушная техника, одежда, утварь, восковые фигуры Героев, инсценированные моменты обороны, операций, полевой кинотеатр, радио рубка, подпольные операционные, брошюры, листовки, документы, воспроизведены камеры заключения, фрагменты из комнат смерти.

Одежда, пропитанная потом и кровью, отверстия от пуль, поношенная фуражка, над головой висит немецкий истребитель, рядом знаменитая «Катюша». Мурашки по телу. Шепот посетителей, внимательно вчитывающихся в листовки, распространяемых на оккупированных территориях. В одном из залов нам встретился ветеран ВОВ, которого внуки привели посмотреть новый музей. Он внимательно всё рассматривал, комментируя какие-то детали.

Мы проходим в темный зал. На стене включается голограмма. В сюжете командир передаёт из Брестской крепости радиотрансляцию о нападении фашистских войск. Звук передаваемого сигнала, сообщение, взрыв, огонь, брызги крови, нацарапанная надпись на стене «Умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина». Мы застыли в ужасе. Молча смотрели на уже повторяющийся сюжет. Ком в горле. Я была не готова.

Мы молча вышли из зала. Сотрудница музея посоветовала дотронуться до большого экрана, висящего на стене. Снова кадры оккупации, снова погружение в этот хаос жестокости, страдания и несправедливости. Незаметно потекли слёзы, больно смотреть, я не говорю уже о том, что пережить… Я вдруг поймала себя на мысли о том, что хочу позвонить маме…

Сотрудница музея заметила наши поникшие лица, спросила откуда мы. Сил хватило лишь произнести «Таджикистан», «Кыргызстан», а в ответ мы услышали «Вы ж мои хорошие, я вам сейчас все покажу». И показала… смятую флягу, а в ней человеческая кость…

Внутри у меня что-то сжалось, на автопилоте я шла по «Дороге войны». Не хотелось больше слушать экскурсовода, что-то спрашивать. В голове стучал лишь вопрошающий пульс «Как они это сделали? Как победили?».

Мы встретились мокрыми взглядами с Назигуль, мы были в шоке. Ничего более грандиозного об ужасе войны я не видела. Это была наша общая боль, понятная, горькая. Мы вышли из музея молча. Не было уже того задора, желания сфотографироваться, что-то обсудить. Солнце вдруг какое-то теплое, воздух какой-то особенно сладкий, прохожие на улице какие-то родные. Вот так молча ещё минут 15 мы шли обратно в гостиницу, перебирая в голове всё то, за что так редко в Небо шепчем мы «спасибо!»

Минск старый и новый

Чуть позже, уже после экскурсии по городу, стало понятно, что в Минске большая часть исторических памятников так или иначе связана с Великой Отечественной Войной, ведь во время фашисткой оккупации город был фактически сожжен. Практически 2,5 миллиона белорусских граждан погибло в годы ВОВ. Из них 800 тысяч были узниками гетто.

Одним из таких памятников, который наверное я уже никогда не забуду, стал мемориальный комплекс «Яма», посвящённый памяти жертв Холокоста. Глубокая яма, в которую ведут 17 ступеней, а по ступенькам спускаются безликие, измождённые души навстречу к смерти, навстречу к избавлению. В её глубине установлен обелиск с надписью на идиш «Светлая память на светлые времена пяти тысячам евреев, погибших от рук лютых врагов человечества – фашистско-немецких злодеев. 2.03.1942 г.».

Всего в этом овраге погибло 85 тысяч минских евреев. Из рассказов самих минчан, дома евреев разорялись постоянно, женщин и детей в отсутствие мужчин массово вывозили и расстреливали.

Среди «спускающихся по лестнице» есть и хрупкие детские тельца, прижимающиеся от страха к своим матерям, у кого-то в руках скрипка – единственная радость, которая сопровождает человека в последний путь…

Наверное, ни один язык мира не способен описать того ужаса, который принесла Великая Отечественная Война. Ни одно слово не передаст всей этой неоправданной боли. Ничто и никогда не компенсирует пролитых слёз целого поколения. Сегодня в дни разночтений, когда у каждого государства свой, индивидуальный, подход к общей истории, белорусский народ, на мой взгляд, достоин низкого поклона за этот трепет к памяти, истории, трагедии всех народов и национальностей, положивших на алтарь свои жизни. Во время всех экскурсий мы встречали очень много детей, подростков, которым рассказывали о подвиге наших дедов и прадедов. И пока в мире существуют города, где свято почитается память героев-освободителей – подвиг непокорённых будет жить!

По ком звонит колокол

Ещё одним моим личным потрясением стало посещение территории уничтоженной фашистами белорусской деревни Хатынь, которая сегодня является символом всех сожжённых деревень на территории Советского Союза.

 22 Марта 1943 года в ходе очередной стычки партизан с фашистами был убит любимчик Гитлера Ганс Вельке, до войны олимпийский чемпион-метатель ядра, которого Гитлер поздравлял лично. В отместку фашисты решили не преследовать партизан, а отомстить им уничтожением расположенной неподалёку деревни Хатынь. Жителей 26 домов согнали в колхозный сарай и заживо подожгли. Тех, кто вырывался их адского пламени расстреливали из пулемёта.

Всего в ходе этой карательной акции в Хатыни было уничтожено 149 человек, из них 75 детей. Сама деревня была стёрта с лица земли. Символом трагедии стал один выживший житель Хатыни, который нашел среди сгоревших тел своего смертельно раненного сына, умершего потом у него на руках. Именно его судьба легла в основу памятника «Непокоренный человек».

Сегодня созданный мемориал повторяет планировку сожжённой деревни. На месте каждого из 26 домов установлен обелиск в виде печной трубы – всё, что осталось от сожжённых домов. Обелиски увенчаны колоколами, которые звонят каждые 30 секунд.

Рядом с памятником «Непокоренный человек» расположено «Кладбище невозрожденных деревень», где захоронены урны с землей 185 других белорусских деревень, как и Хатынь сожжённых гитлеровцами и уже больше не восстановленных.

Дальше в виде растущих деревьев изображены ещё 433 сожженные деревни, которые после войны были восстановлены.

На сегодняшний день до конца не установлено сколько таких населённых пунктов было уничтожено в годы войны фашистскими захватчиками…

Путешествие в историю

Конечно, это лишь малая часть того, о чем может рассказать современный Минск, город, повидавший море огня и слёз. Во всех этих историях и памятниках тлеет трагедия не одной страны или одного народа, в них целая эпоха, эпоха героизма и бесконечного желания жить, любить, созидать. Сегодня, спустя 74 года, собравшись в далёкой Беларуси, все мы – таджики, русские, украинцы, белорусы, казахи, кыргызы, армяне, все мы говорили на одном языке, языке родства, единства, сопереживания, потому что у нас есть общая душа, сохранённая подвигом.

P.S. Память строит города, создаёт союзы и меняет судьбы. Спасибо белорусам за город, пропитанный памятью. Я помню.

Кристина БОРОДАВКО

Dialog.TJ